Форум » Обо всем » БИБЛИОТЕКА ДОМА РЫЖЕГО ПСА (продолжение) » Ответить
БИБЛИОТЕКА ДОМА РЫЖЕГО ПСА (продолжение)
пенка: Какой же дом, и особенно гостиная - без книг Как коротать время длинными зимними вечерами, что обсуждать за чашкой чая?? А потому - на нашем форуме открывается библиотека!! Каждый из участников может поделиться с остальными своей любимой книгой.. опубликовать некоторые главы из нее, или дать ссылку ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ответов - 62, стр:
1 2 All
kusma: Оли мне очень понравилось
Оли: пенка, kusma, правда же стоит того, чтобы дочитать до конца? Вика решила, что ей больше всего подходит "сидеть в офисе за маком" , а на меня местами налазит образ девушки с индийской торбой.
пенка: Оли а во мне всего понемногу..
Оли: пенка пишет: а во мне всего понемногу Так Вы идеальная женщина!!!
пенка: Оли пишет: Так Вы идеальная женщина!!!
Вика (Оззи): Понравилось... Беременным не читать, но конец хороший Лики смерти Ветеринар умирал. Рядом с постелью на табуретке тихо сидела его жена. Вместе они были последние сорок с небольшим лет, в течении которых было всякое – безумная любовь, страсть, скромная свадьба, рождение сына, ссоры и примирения. И вот теперь, они были рядом держась за руки – он, ожидая смерти, и она – провожая его в последнюю дорогу. Смерть пришла тихо, медленно накинула на ветеринара свое черное покрывало, остановив сердце, и ушла дальше по своим делам. Последнее, что увидела его душа, подхваченная неведомой силой и уносящаяся прочь, стало лицо любимой… милое дорогое и такое красивое. Темнота. Ветеринар открыл глаза и осмотрелся. Яркий свет на миг ослепил, затем стало видно, что он лежит на полу большой белой комнаты. Руки разведены в стороны, все попытки пошевелиться ни к чему не приводят. Сознание, слегка туманное вначале, начало проясняться – я умер, это тот свет, но ведь его нет! Однако, похоже, что он – тот свет – все-таки есть, и он не такой, каким его представляли служители церкви. Тихое шуршание отвлекло от раздумий. Вокруг его тела расположились около сотни белых мышей. Они водили в разные стороны своими мордочками, попискивали и обнюхивали руки ветеринара. Неожиданно он вспомнил их, всех до единой и внезапная мысль о том, что они собираются с ним сделать повергло в ужас… Это было во время работы в научном институте, в пору написания кандидатской диссертации. Опыты по токсичности препаратов требовали сотен мышей. Образцы вводили мышам в лапки, потом отрезали их и взвешивали, измеряя величину воспаления… Жуткая боль нахлынула со стороны рук – мыши начали свое дело. Мелкими, но очень острыми зубами, они рвали кожу, перегрызали сухожилия и кровеносные сосуды, вгрызались в суставные хрящи. Ветеринар, бешено вращая глазами от непрекращающейся боли, пытался кричать, однако изо рта не вылетало ни одного звука. Неожиданно все кончилось – мыши подхватили отделенные от тела запястья и потащили их прочь. Боль постепенно прошла. Переведя дух, ветеринар посмотрел на свои руки, кровавые ошметки нелепо торчали из запястного сустава. Странно, начавшееся было кровотечение, быстро остановилось. И снова этот тихий шум от множества лапок. Крысы. Белые, черные, серые – они расположились у него на животе, расстегивая неизвестно как оказавшуюся на теле рубаху. Их он тоже вспомнил, и эти воспоминания не принесли ничего хорошего. Тот же институт, те же опыты по изучения токсичности препаратов. Крысы получив свою дозу, медленно умирали сидя по клеткам. В агональном состоянии у них вскрывали брюшную и грудную полость и брали образцы органов. Боль заставила рефлекторно выгнуться в спине. Сильные челюсти вгрызались в плоть, разрывая мышцы пресса. Брюшина, не представив никакой преграды для такого количества грызунов, кровавыми лоскутами свесилась из раны. Острые коготки передних лап, вызывая волны дикой боли, хватались за края органов, зубы перегрызали связки и кровеносные сосуды. Показалась первая партия крыс, дружно тащившая из брюшной полости печень. Оставляя кровавый след на полу, они быстро скрылись с поля зрения, уступив место следующим, тащившим селезенку. Мозг отказывался принимать происходящее – такую боль нельзя перенести, находясь в сознании, от такой кровопотери давно пора было умереть. Но, ветеринар был уже мертв, а сознание упорно не желало его покидать. А к его истерзанному телу уже спешили следующие животные, точнее птицы. Чуть заметные на фоне белых стен, выделяясь лишь кровавой краснотой гребня, ветеринара окружали куры. Без промедления они накинулись на его шею, выискивая сонную артерию. И опять сквозь дикую боль нахлынули воспоминания – денег на реактивы в институте хронически не хватало, подопытным курам приходилось на живую вскрывать кровеносные сосуды на шее, забирая пробы крови после проведения опытов. Между тем куры, проникнув глубоко в толщу мышц, нашли таки тугую от давления стенку сосуда и, после пары точных ударов, мощная темно-красная струя хлынула вверх. Да когда же это кончится! Неужели вся моя жизнь, - думалось ветеринару – это сплошное причинение зла? Ведь я лечил, спасал чьи-то жизни и что? Похоже, все было зря! Куры ушли. Истерзанное тело судорожно подрагивало вслед утихающей боли. Это перерыв, перерыв перед решающим, последним наказанием, - по щекам ветеринара потекли слезы. И опять знакомое шуршание сотен лап, только теперь гораздо громче и отчетливее. Собаки и кошки. Разных пород, возрастов и размеров. Самое интересное, что практически всех их он помнил. Вот огромный мраморный дог – его хозяева, поняв, что опухоль на ноге уже не вылечить, по крохам насобирали деньги на усыпление. Он уснул тихо и безболезненно. А вот этого котенка, маленького с бело-рыжей головой, какие-то малолетние ублюдки расстреляли из пневматического ружья – ветеринар помнил, как вынимал из костей черепа и брюшины эти кусочки свинца. Котенок умер через три месяца – повреждения оказались неизлечимы. А вот этот пудель – сейчас он выглядел важно и напыщенно – чудом избежал гибели от петли бомжа, решившего его съесть. Избежал, чтобы через день тихо уснуть от укола ветеринара – травмы гортани нанесенные удавкой, лечению не подлежали, животное начинало задыхаться. То же, но с другим финалом, приключилось и с вон тем черным котом. Его в клинику принесла, вынув из петли, проходившая мимо женщина. Неизвестно чем размозженную заднюю лапу пришлось ампутировать, а на шее до сих пор был виден шрам от прорезавшей кожу веревки. Женщина взяла его домой, выходила и прожила с ним счастливую жизнь. Воспоминания были прерваны подошедшим вплотную к лицу боксером. Сейчас он выглядел здоровым, но тогда в другой жизни представлял собой один сплошной гниющий кусок плоти. Собака наклонилась к лицу и открыла пасть. Ветеринар закрыл глаза и напрягся, ожидая новой волны боли. Но пес, высунув влажный язык, стал медленно зализывать рану на шее. Остальные собаки, расположившись кругом, стали делать то же, успокаивая истерзанный организм. Настала очередь кошек. Тихо мурлыкая, они располагались на затянувшейся уродливыми рубцами коже, и исходившее от них тепло, расправляло шрамы, делая кожу гладкой и упругой. Скоро все закончилось. Из общей лохматой массы к ветеринару подошли три собаки – рыжий спаниель, огромный мастино и малюсенький на его фоне тойтерьер. Всех он до сих пор любил, ибо это были его собаки. Они жили с ним в разные периоды жизни, кто-то долго, кто-то не очень. Собаки носами подтолкнули ветеринара в бок, и он вдруг понял, что тело обрело способность ему подчиняться. Ветеринар медленно поднялся. Тойтерьер по давней привычке с разбегу запрыгнул на непонятно как восстановившиеся руки и привычно лизнул в подбородок. Тихо, словно боясь спугнуть что-то важное, находившиеся в комнате животные медленно попятились назад, растворяясь в белизне стен. С ветеринаром остались трое, те с кем он делил кров и пищу. Неожиданно одна из стен пропала и изумленному ветеринару открылась необычайно красивая картина. Ярко зеленые деревья, живописный берег реки за ними, уютный домик вдалеке. Спаниель выбежал из комнаты, деловито принюхался и призывно виляя хвостиком, побежал к реке. Улыбнувшись, ветеринар вышел из комнаты на лоно природы. Непередаваемый букет звуков и запахов заставил его на миг забыть обо всем и погрузиться в негу. Здесь, именно здесь – ибо это место он часто представлял в своих мечтах, он будет ждать свою жену, которая рано или поздно последует за ним. Именно здесь, ибо если человек хоть раз в жизни спас чью то жизнь, если хоть раз облегчил чьи то страдания, он заслужил исполнения своей мечты – особенно такой прекрасной. Отсюда http://www.nemarov.com/
Тата: А.Е.Николаев "РЕЛИКТ" Я тут недавно прочитала фантастический рассказ "Реликт". Мне очень понравился!
пенка: Тата мне тоже
Тата: пенка Я этот рассказ читала в книге "Лунный пес" (антология) немного переделанный, в соавторстве с Сергеем Чекмаевым. Но этот новый вариант не удалось найти в Интернете. Поэтому дала ссылку на изначальный вариант. По-моему оба варианта интересны!
фанта: ФРАНЦУЗСКИЙ БУЛЬДОГ «Жена декабриста». Быль. - Вот, матушка, и приехали, - возница соскочил с саней и махнул рукой в рукавице на крепкую, свежесрубленную избу. Странно, но Наталья Дмитриевна, впервые за долгие месяцы пути улыбнулась. Хотя знаменитый нерченский мороз и давал о себе знать, но небо очистилось от туч, и белое солнце отражалась в мириадах снежинок. Да и от дома веяло теплом, спокойствием и, главное, жизнью. Из трубы поднимается прозрачный голубой дымок, двор изъезжен полозьями саней, бельё сушится на верёвке, на куче лошадиного навоза весело орут воробьи, а у распахнутых дверей бани мужичок бойко колет дрова. Наталья Дмитриевна пригляделась. Что-то неуловимо знакомое мелькало в неказистой фигуре, чертах лица крестьянина. Пригляделась и обмерла. Короткие кривые ножки, рост, глаза навыкате, нос. Княгиня пошатнулась и слабо вскрикнула. Мужичок обернулся. Нет, глаза не подвели её – в заячьем тулупчике, валенках и каком-то диком треухе на круглой голове перед Натальей Дмитриевной стоял любимый французский бульдог Михаила Александровича Кики. В памяти мелькнула освещённая факелами ночь, солдатские шинели и муж, в арестантской робе, прижимающий к груди перепуганного Кики, завёрнутого в рогожку… - Ох, язви меня, - воскликнул бульдог, роняя топор. – Не успел я с банькой то, ох, не успел. - Ты говоришь, Кики, - как сквозь сон, прошептала Наталья Дмитриевна. - Да тут в Сибири, язви меня, и рыба запоёт, - радостно отозвался бульдог, поддерживая под руку госпожу. – Говорил я Михайлу Александровичу, что к утру вас надобно ждать! А он всё вечером, да вечером. - А где он? Здоров ли? - Да здоров, здоров. Спит, сердечный. Вчерась с ним полночи пельмени лепили. Ох, и пельмешки вышли, - Кики озорно блеснул круглыми глазками. – Двадцать штук сам съел, как одну копеечку! Господи, да идёмте в избу, княгинюшка. Сейчас Михайла Александровича разбудим, чайку, пельмешек. А тут уж и я с банькой поспею. - Постой же, Кики, - Наталья Дмитриевна замедлила шаг, - но как же так? Ты же пёс, не человек. Как же у тебя получается?.. - Да шут его знает, - рассмеялся бульдог и шмыгнул носом. – Природа такая, наверное. Сибирь-матушка. Ого-го-го, - заорал он во всю глотку и, довольно улыбаясь, повёл княгиню в дом. http://zhurnal.lib.ru/o/olifant_o/pios.shtml
Тата: Обыкновенная дворняга. Обыкновенная дворняга. Ей, наверное, чуть больше месяца. А может быть, и того меньше. Маленькая, пушистая, с умными глазами и забавным хвостиком. Она сидела на руках у мальчика. Хрупкого, бледного, умного и доброго мальчика. - Возьми ее, она хорошая. Дрессировать можно, - сказал мальчик. - Ну зачем нам дворняга? - удивился другой мальчик. Они сидели в стандартной комнате, стандартно обставленной, и вели этот нестандартный, а может быть, и стандартный разговор. Маленькая собачка, поджав хвостик, словно чувствуя, что решается ее судьба, с мольбой в глазах смотрела то на одного мальчика, то на другого. Но судьба ее не решилась. И вспомнил мальчик, что одна девочка говорила ему: "Хочу собаку". Пришел он к ней. Квартира прекрасная. Всюду книжные шкафы, на стенах картины, массивный письменный стол с компьютером, новый рояль. А девочка сидела на крутящемся стуле и рассматривала собачку. - Я-то хочу, но мама не разрешит, да и гулять с ней некому. Мама на работе, папа вечно на заседаниях... А у меня, ты же знаешь, музыкальная, спортивная, художественная... Ты ее в институт медицинский отдай, там, говорят, принимают. Ничего не ответил мальчик. Посмотрел выразительно на девочку, взял собачку на руки... Целый день ходил мальчик с дворнягой. К приятелям заходил - все отказались. Решил квартиры обходить. В трех подъездах побывал, в каждую квартиру звонил. Одни рассматривали дворнягу и умилялись. Другие сразу дверь захлопывали, а третьи и вовсе не открывали. Из некоторых квартир в дверную щель просовывали морды здоровенные псы - бульдоги, овчарки, ризеншнауцеры, а были и маленькие... таксы, болонки, пудели. Но не дворняги. И вернулся мальчик к себе домой. Держал собачку на руках и приговаривал: - Может, мама нас и не выгонит?.. Кормил он ее молоком и как бы сам себя уговаривал: - Мама же у нас добрая, ну подумаешь, на одну дворнягу больше будет... А у его ног ласкались еще четыре дворняги. Владимир Шахиджанян. Мне интересны все люди. http://www.world-of-love.narod.ru/tales/dog.html
Тата: Кот без дураков (Терри Пратчетт, иллюстратор Грэй Джолиф)
Тата: Суки этой породы повышенно эмоциональны, — предупреждали меня знатоки. — Нередко, влюбившись в первого встречного, они уходят, даже не оглянувшись на вырастившего их хозяина. Это предостережение хоть и казалось мне занимательным, однако, как вскоре выяснилось, мало чем повлияло на меня. Теперь, задним числом анализируя свой легкомысленный выбор породы, я объясняю его завышенным мужским самомнением. Ведь я и мимолетной мысли не допускал, что от меня можно уйти. От меня — умного, современного, симпатичного, вполне мужественного и внешне, и по сути своей — да никогда, ни при каких обстоятельствах никакая собака не пожелает уйти. От иных прочих: мелочных придир, зануд, хлюпиков, завистников, тиранчиков и сатирчиков — сколько угодно! От таких, видимо, и уходят за первым мало-мальски впечатляющим прохожим. Но только не от меня... Так, пожалуй, и сложился в моем подсознании тот опрометчивый выбор. Несомненно так, а не из-за эгоистической гордыни, которая якобы присуща моей натуре, как выразился один мой приятель, кстати, довольно-таки опытный собачник. Именно из-за своего характера я, в конце концов, и был наказан по первое число, ибо не сомневался, что смогу подчинить себе собаку любой породы, причем навсегда, без остатка. Дело в том, что в последний момент я все-таки дрогнул и выбрал кобелька. Я так и сказал тетке, из-за пазухи которой выглядывали две очаровательные, мудро-морщинистые мордашки, что хочу мальчика-боксера. Вынимая из-за отворота фуфайки того, что поменьше, тетка, облегченно вздохнув, порадовалась за меня: — Вам повезло. Одно вот и осталось мужского роду. Сучки что-то совсем не в ходу, все норовят кобелей иметь, — и, не пересчитывая деньги, добавила: — А и то ведь верно: у сучек характер чижолый. Воспитанию труднее поддаются. Влюбчивые — страх какие. Того и гляди, увяжется за кем. Пока девочка — ничего, а ощенится, словно тебе свиноматка — титьки по земле волочатся. Ни виду, ни форсу. А кобельки, те всегда у форме... Валерий Митрохин ИСТОРИЯ МОЕЙ РОЗЫ
Тата: Я вчера с удовольствием перечитала короткие рассказы о животных Карела Чапека, предоставляю эти рассказы и ВАМ. Рассказы взяты с http://lib.rus.ec -------------------------------------------------------- Карел Чапек О собачьих обычаях Когда она родилась, была это просто-напросто беленькая чепуховинка, умещавшаяся на ладошке, но, поскольку у неё имелась пара чёрненьких ушек, а сзади хвостик, мы признали её собачкой, и так как мы обязательно хотели щенёнка-девочку, то и дали ей имя Дашенька… То, что я тебе, Дашенька, сегодня расскажу, это не сказка, а сущая правда. Надеюсь, что ты хочешь стать образованной собачкой и будешь слушать внимательно. Много сотен и тысяч лет назад собака ещё не служила человеку. В ту пору ведь человек был дикий и ужиться с ним было трудновато, и потому собаки жили стаями, но не в лесу, как олени, а на огромных лугах, которые называют прериями или степями. Вот почему псы до сих пор так любят луга и носятся по ним так, что только уши болтаются. Знаешь ли ты, кстати, Дашенька, почему каждый пёс три раза перевёртывается вокруг себя, перед тем как лечь спать? Это потому, что, когда собаки жили в степи, им надо было сперва примять высокую траву, чтобы устроить себе уютную постельку. Так они делают и до сих пор, даже если спят в кресле, как, например, ты. А знаешь, почему собаки ночью лают и перекликаются? Это потому, что в степи им нужно было подавать голос, чтобы не потерять ночью свою стаю. А знаешь, почему собаки поднимают ножку перед каждым камнем, пнём или столбиком и поливают его? Так они делали в прериях, чтобы каждый пёс из их стаи мог понюхать и узнать: «Ага, тут был наш коллега, он на камне оставил свою подпись». А знаешь ещё, почему вы, собаки, зарываете корки хлеба и кости в землю? Так вы делали тысячи лет назад, чтобы сберечь кусок на голодный, чёрный день. Вот видишь, какие вы уже тогда были умные! А знаешь, почему собака стала жить вместе с человеком? Было это так. Когда человек увидел, что собаки живут стаями, он тоже начал жить стаями. И так как такая человеческая стая убивала много-много зверей, вокруг её стойбища всегда было множество костей. Увидели это собаки и сказали себе: — Зачем мы будем охотиться на зверей, когда возле людей костей хоть завались! И с тех пор начали собаки сопровождать людские кочевья, и так получилось, что люди и собаки живут вместе. Теперь уже собака принадлежит не к собачьей, а к человеческой стае. Те люди, с которыми она живёт, — это её стая; потому-то она и любит их, как родных. Вот, а теперь ступай побегай по лужайке — это твои прерии!
Тата: Карел Чапек С точки зрения кошки Вот – мой человек. Я его не боюсь. Он очень сильный, потому что очень много ест; он – Всеядный. Что ты жрешь? Дай мне! Он некрасив, потому что без шерсти. У него мало слюней, и ему приходится умываться водой. Мяучит он грубо и слишком много. Иногда со сна мурлычет. Открой мне дверь! Не понимаю, отчего он стал Хозяином: может, сожрал что-нибудь необыкновенное. Он содержит в чистоте мои комнаты. Он берет в лапку острый черный коготь и царапает им по белым листам. Ни во что больше играть он не умеет. Спит ночью, а не днем; в темноте ничего не видит; не знает никаких удовольствий: не жаждет крови, не мечтает об охоте и драке, не поет, разнежившись. Часто ночью, когда я слышу таинственные, волшебные голоса, когда вижу, как все оживает во тьме, он сидит за столом и, наклонив голову, царапает, царапает своим черным коготком по белым листам. Не воображай, будто я думаю о тебе; я только слушаю тихое шуршание твоего когтя. Иногда шуршание затихает: жалкий глупец не в силах придумать никакой другой игры, и мне становится жаль его, я – уж так и быть! – подойду к нему и тихонько мяукну в мучительно-сладкой истоме. Тут мой Человек поднимет меня и погрузит свое теплое лицо в мою шерсть. В такие минуты в нем на мгновение бывает заметен некоторый проблеск высшей жизни, и он, блаженно вздохнув, мурлычет что-то почти приятное. Но не воображай, будто я думаю о тебе. Ты меня согрел, и я пойду опять слушать голоса ночи.
Тата: Карел Чапек Минда, или о собаководстве - Читать Карел Чапек Дашенька, или история щенячьей жизни - Читать Карел Чапек Собачья сказка - Читать
Тата: Я, говорит пёс Николь Дескур ПРЕДИСЛОВИЕ Имена и характеры героев этой книги подлинные. Их сходство с любым живым или умершим существом — не случайность. Так задумал автор. Это история обыкновенной собаки, которая очень много значила в жизни нашей семьи. Она прожила с нами в семье одиннадцать лет. Жизнь собаки всегда слишком коротка. До сих пор мы грустим о ней, с любовью вспоминая ее преданность, умное выражение ее глаз и улыбку, прощая все проделки и шалости. Мы — кого она называет в этой книге своей семьей, надеемся, что ее жизнь с нами была счастливой. Самая большая несправедливость по отношению к собаке — выбрать ее равнодушно, словно яблоки на рынке, и в результате сделать несчастной. Друзья Хэддока, которые прочитают эту небольшую книгу, поймут, что это одновременно и память о собаке, и история нашей семьи. Они найдут в ней воспоминания лишь о реальных событиях. Пусть будут снисходительны к неумелости первых ее глав, ведь в них живет и действует щенок. Потом он повзрослеет, научится мыслить, почти как люди, и будет очень походить на них. Эта книга написана собачьей лапой и от всего собачьего сердца.
Оли: А кто читал "Кысь" Татьяны Толстой? Мне очень понравилось.
Тата: Джеймс Хэрриот Собачьи истории Записки ветеринара - 1. О всех созданиях - больших и малых - 2. О всех созданиях - прекрасных и удивительных - 3. И все они - создания природы Вне серий Кулинария - Рецепты народной йоркширской кухни Домашние животные - Кошачьи истории - Среди Йоркширских холмов Прочитать или скачать можно ТУТ
L-Buk: Оли пишет:А кто читал "Кысь" Татьяны Толстой? Мне очень понравилось. Я, вообще-то, человек читающий, всеядный. Люблю разные жанры, лишь бы было интересно и с хорошим языком. С большим уважением отношусь к Толстой. Но когда я читала Кыся у меня все время в голове крутился вопрос:"А зачем она это все написала?" Пожалуй, это единственная книга, которая вызвала у меня такую странную реакцию. Не понравилось, но отдаю должное ее фантазии и чувству языка - язык понравился. Забавная фантасмагория Дмитрия Липскерова "Пространство Готлиба". Про нее могу сказать, что ни одну книгу я не читала с такой скоростью как эту, было ужасно любопытно чем все закончится. Конечно, можно было просто подсмотреть в конец, но в ридере для этого нужно сделать ряд манипуляций, было лениво, поэтому честно дочитала до конца, не заглядывая "кошке под хвост".
Тата: L-Buk пишет: Забавная фантасмагория Дмитрия Липскерова "Пространство Готлиба". Про нее могу сказать, что ни одну книгу я не читала с такой скоростью как эту, было ужасно любопытно чем все закончится. "Пространство Готлиба" - не читала, а вот "Леонид обязательно умрет" Дмитрия Липскерова - мне давали книгу. Понравилось! Читала тоже на едином дыхании. Сейчас посмотрела, на Либрусеке этот автор тоже есть. Кому интересно - здесь
Тата: Давно не пополнялась Библиотека Дома Рыжего Пса! Пожалуй, надо исправиться. Добавлю сюда детектив с кинологическим уклоном. Т.е. это детектив, но про собак. И, думаю, читать будет интересно всем, у кого собаки. (Еще есть пять детективов из этой серии.) Сьюзан Конант Пес, который порвал поводок Аннотация Доктор Стэнтон, состоятельный член кинологического клуба, удавлен поводком. Холли берет к себе его осиротевшего пса Рауди и постепенно втягивается в расследование убийства. Однако находчивая Холли Винтер с помощью четвероногих друзей находит разгадку тайны.
полная версия страницы